Не отвлекаясь от моих глаз, он обошел кровать и уже через мгновение стоял рядом.

– Мы попробуем обойтись без этого. Я все обдумал и рассмотрел варианты. – Алек дотронулся кончиками пальцев до волнистой пряди моих волос у самого ее основания. Я вздрогнула и прикрыла глаза, когда он прошелся по ней вниз. Это ведь было так просто. Просто стоять здесь и снова наслаждаться каждой секундочкой. – Если ты хочешь чисто платоническую любовь, я готов тебе ее дать.

Мое сердце екнуло, от одного лишь упоминания знакомого ему чувства. Но я отшатнулась от Алека, даже сейчас он умудрялся шутить, когда речь шла о таком серьезном.

Наши глаза снова встретились.

– У нас не получиться, – продолжила я стоять на своем, не обращая внимания, как Алек попытался сгладить разговор.

Его взгляд прошелся по комнате, затем вернулся ко мне.

– А у меня не получится держаться от тебя подальше, – тихо проговорил он, делая один незаметный шаг.

И вот он стоял уже слишком близко. На том опасном расстояние, когда к борьбе подключалось еще и мое тело, а каждая клеточка кожи тянулась к нему, уговаривая сократить дистанцию. Опустив руки, он перехватил мои запястья и прислонил их к своей груди.

– Я прошу услышь меня, Лена. Потому что ты не понимаешь одного. – Стук его сердца отдавал по моей ладони. – То, что происходит вот тут, – он нажал на мои руки, чтобы я еще лучше прочувствовала удары, – невозможно уже остановить. Ты ведь не представляешь, что я испытываю по отношению к тебе… Это невыносимо смотреть на тебя и знать, что ты чувствуешь то же самое, но все равно не моя…

С его губ слетел крохотный выдох. Глаза, что напротив, были безбрежными. Они отражали всю значимость его слов и сколько вложено в них чувств. Я практически ощущала, как сердце в конвульсивном припадке рвалось из груди на встречу этим чувствам.

Оно просило… Оно умоляло… Но я его разбивала…

Я освободила руки, и взгляд Алека, став померкшим, переместился в сторону, но когда мои ладони оказались на его лице, он вновь упал на меня. Боже, я не понимала, что делаю. Не понимала, кто именно нашептывал мне мысли. Потому что всё, чего я хотела на самом деле – сорваться с невидимой цепи, которая казалось сковала тело. Прильнуть к его чудесным губам, ощутив вновь этот недолгий момент блаженства. Но я боялась… весь ответ крылся именно в страхе, который заправлял сейчас всем до единого. Осознавая, что шепот в голове – это пробуждающийся разум, я попыталась призвать его и в Алеке. Он всегда справлялся лучше меня.

– Где тот Алек, который ненавидел чистокровок и считал связь с ними неправильной? Где тот Алек, который прогнал меня ночью и смог вразумить?

– Его нет, принцесса, – тихо ответил Алек, напряженно вглядываясь в мое лицо. – С того дня, когда обратил на тебя внимания, я перестал вообще думать, что делаю, – уголок его рта подернулся в намеке на легкую улыбку. – Поверь, я старался избежать всего. Но с того самого дня у меня не получалось найти причину, по которой должен держаться от тебя подальше.

Грудь наполнило теплотой и одновременно ломотой. Я так сильно хотела ответить Алеку тем же. Но вместо желанного, набрала побольше воздуха и отстранилась, сжимая теперь руки в кулаки. Где-то в глубине, совсем-совсем далеко, я нашла мужество, логику и холод.

– У меня это еще может получиться, Алек, – голос поначалу дрожал, но с каждым словом становился более уверенным. – Я могла держаться и неплохо справлялась последние дни. Я даже приняла факт, что ты уедешь. Сегодняшний вечер выбил конечно меня из колеи, но то лишь на время.

Глаза Алека пронизывали мою душу. В них отражалось, как действовало на него то, что я произносила.

– Не говори, Лена, что не испытываешь того же, что испытываю я, – Алек качал головой, а то, что он называл мое имя придавало всему большую важность.

– Я и не отрицаю свои чувства, Алек, – как можно мягче проговорила я, понимая, что это первое и возможно последнее мое признание. – Просто я могу еще держаться. Да и осталось не так много времени до того, как приедут родители. Все закончится.

– Что ты имеешь виду, говоря «все закончится»?

– То и имею. Ты не сможешь жить у меня.

Алек покривил губами.

– Есть масса других способов…

Я перебила его, не понимая, отчего так начинала злиться. Мне показалось я наконец-то увидела выход из ситуации.

– Каких? Будешь сторожить около моего дома? Или, того хуже, перевезешь меня сюда и запрешь в своей комнате?

Лицо Алека становилось все более мрачное.

– Как по мне, так оба варианта – отличное предложение.

Сейчас было совсем неуместно, но из меня вырвался хрипловатый смешок.

– Это глупо, Алек, – заявила я твердо. – Нам необходимо какое-то время, чтобы прийти в себя и отойти от соблазна. Я понимаю, что тебе сложнее из-за связи… того, что вы – Омеги – испытываете ту же связь к нам, только намного сильнее. И что… после всего… ты не сможешь это контролиро…

– Хочешь сказать, что у меня чисто животные намерение к тебе? Серьезно? – оборвал меня Алек, склонив голову на бок. – От кого ты вообще слышала подобный бред? При чем здесь связь? Я уже сказал тебе ранее. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты была только моей.

– В том то и дело! Просто хочешь, но сможешь ли ты ответить на вопрос: почему ты этого хочешь? Ты мог запутаться в желаниях. Я видела твои глаза, Алек. Они горели, ты находился не в себе…

Он вновь не стал дослушивать меня до конца и, язвительно усмехнувшись, направился в сторону высокого стеллажа, находившегося по левую сторону от меня.

– Ну, в любом случае, спасибо. Твое мнение обо мне, как всегда, запредельно высокое.

Я открыла рот, чтобы протестовать. Алек не совсем правильно меня понял. Но закрыла, когда он отворил дверцу и достал оттуда полную бутылку. Виски. Алек вновь повернулся ко мне и раздражено приподнял бровь, ожидая ответа. Глаза следили затем, как он с легкостью отбросил с бутылки крышку, и она приземлилась в метре от него. Вернув взгляд к строгому выражению лица Алека, я заговорила:

– Я пыталась сказать другое. Не то, что ты подумал, – с досадой произнесла я, ощущая вину за неспособность излагать мысли правильно.

Алек кивнул с ухмылкой, все той же – язвительной. Потемневшие глаза, буравили меня взглядом, полным неверия, пока он делал внушительных размеров глоток.

– Я вела к тому, что нужно смотреть трезво на ситуацию, – как-то робко и тихо начала я. – Нет такой уже необходимости меня оберегать. Паши нет. Сколько он не появлялся? Неделю? Две? Да возможно его и в живых нет. А вся проблема в нашей близости. В том, что мы вынуждены быть вместе каждый день.

– Ты снова заводишь один и тот же разговор, – с насмешкой Алек покачал головой.

– Потому что тогда, мы оба сможем удержаться, – несмотря на то, как реагировал Алек, я держала голос ровным и убедительным. – Вероятно, сможем понять, что все это ошибка. Все наши чувства – ошибка.